- Ну а на сегодня достаточно лекционного материала, не забудьте записать домашнее задание.
Произнеся последнюю на этом занятии фразу, Андрэ отвернулся к доске, чтобы записать домашнее задание для учеников, и с облегчением выдохнул. Надо сказать, что все прошло гораздо лучше, чем он ожидал, после первой лекции в нем никто не разочаровался (или просто не показал виду, что тоже было вполне вероятно), и, увидев, что все его подопечные настроены грызть гранит наук до появления кариеса, молодой преподаватель вдохновился и сам, и лекция, по его нескромному мнению, прошла просто блестяще. Тема не была его любимой - еще со времен учебы Гренье ненавидел копаться в архивных документах и искать тайных смысл в символах, высеченных на скале, но что поделать - все это было частью истории, а вот историю он очень даже любил. Его однокурсница в свое время пошутила, что, будь историческая наука реально существующей личностью, Андрэ женился бы на этой личности, невзирая на пол, возраст и прочие неважные подробности. В каждой шутке есть доля шутки, а все остальное - правда, и молодой человек искренне надеялся, что эта девушка пошутила так из-за того, что тоже разделяла любовь к истории, а не из-за того, что помнила, как на первом курсе Гренье запер ее в чулане со швабрами.
Так или иначе, но школьные времена давно были позади, как и стажировка в правительственном департаменте, а что ждало его впереди, Андрэ не знал и сам. Наверное, он очень рисковал, подавая резюме в только что открывшуюся школу магии - честно говоря, даже на входе в замок у него мелькали мысли о том, чтобы развернуться и уйти, но встреча с директрисами расставила все на свои места. Они не выглядели как люди, способные забросить свое детище, свою школу, а именно этогоАндрэ и боялся больше всего, ведь вскоре после него должна была приехать его любимая сестренка. Он не хотел подвергать ее нападкам однокурсников из-за немагического происхождения, а родители не хотели отпускать Шанталь слишком далеко от себя - поэтому Мультинациональная Школа Магических Искусств и стала прекрасным компромиссом, а заодно и прекрасным местом для работы. Гренье - теперь уже профессору Гренье - нравился и его кабинет, и ученики, и насчет последнего он надеялся, что симпатия эта взаимна. Перед каждой лекцией - а их он провел аж две - он подолгу сверялся с конспектами и старался отыскать что-то еще более интересное и увлекательное, чтобы его ученики полюбили историю так же, как и сам Андрэ. А во время второй лекции он волновался даже больше, чем тогда, когда стоял перед юными магами в первый раз. Тогда впечатление о нем только создавалось, а сейчас оно закрепилось окончательно, и хотелось бы, чтобы это впечатление было положительным. Гренье действительно многое бы отдал, чтобы подслушать разговоры учеников, потому что из-за присущей ему самокритичности он по несколько раз прокручивал в голове проведенные лекции, вспоминал все свои малейшие заминки и думал, как бы можно было улучшить качество преподавания. Оставалось лишь надеяться, что с возрастом это пройдет.
Когда Андрэ показалось, что все ученики покинули кабинет, он сел за стол и уронил голову на руки. Никто не обещал ему, что будет легко, но и тяжело пока не было - молодой человек начал втягиваться в процесс преподавания, ему нравилось смотреть в светлые глаза молодого поколения и понимать, что он передает детям самое важное - бесценный багаж знаний. Конечно, это отнимало много сил, но зато за результат своей работы Андрэ был спокоен - он делал все, что было в его силах.
Какой-то шорох отвлек преподавателя от своих мыслей, и он поднял голову. Оказывается, в аудитории он был не один - за партой прямо напротив него продолжала сидеть светловолосая девочка. Андрэ никак не мог вспомнить ее имени - из-за небольшого стажа работы он еще не успел приобрести присущую всем преподавателям суперспособность угадывать ученика не то что по внешнему виду - по одному волоску или по капюшону мелькнувшей за углом мантии. На вид девочке было не больше тринадцати лет, а значит, она, скорее всего, была ученицей начальной школы. Подумать только, а она ведь ровесница Шанталь, - при мысли о сестренке Андрэ невольно улыбнулся и тут же сморщился - голова неожиданно сильно и резко заболела. Гренье поспешно схватился за стакан воды и сделал несколько глотков, после чего улыбнулся уже ученице:
- Мадемуазель, Вы что-то хотели спросить? Я к Вашим услугам, только, извините, никак не могу припомнить Вашего имени, не подскажете? - он сделал еще глоток, и боль постепенно начала утихать. - Прошу прощения, я сегодня слегка не в форме.

Стакан воды все же был очень слабым подспорьем в борьбе с головной болью. Страдальчески морщась, Андрэ начал думать о том, что старую догму о том, что дети нужны для того, чтобы приносить стареньким родителям стакан воды, не мешало бы изменить. Стакан воды мало чем поможет больному человеку, а вот таблетка, целебный настой или на худой конец ружье... Это тоже было своего рода человечностью - извращенной, но тем не менее имеющей право на существование. Если не будет головы, то не будет и никаких проблем с ней, правильно?
- Аденауэр? - Гренье улыбнулся, стараясь не показывать свое состояние. - Вы из Германии? Кажется, такая же фамилия была у маггловского немецкого канцлера в прошлом веке, Вы не его потомок?
Была ли мадемуазель Аденауэр потомком знаменитого канцлера или нет, но сейчас молодому преподавателю казалось, что эту девочку послала ему сама Судьба. Возможно, это звучало слишком пафосно, но как еще мог реагировать человек, страдающий головной болью, на человека, который был способен избавить его от этих мук? Таблетка в руках девочки казалась Андрэ едва ли не самым могущественным волшебным артефактом, несмотря на свое явное маггловское происхождение.
- Я был бы Вам очень признателен, мадемуазель, - он принял таблетку из рук ученицы, проглотил, запил водой и наконец стал адекватно воспринимать реальность. Мадемуазель Аденауэр обмолвилась, что является ученицей начальной школы, а значит, предположение Андрэ было верным - эта девочка была ровесницей его сестренки. Упоминание Сапфира в одном ряду с именем и курсом сначала озадачило молодого человека - он никак не мог понять, при чем тут драгоценный камень - а потом до него все же дошло. Да, у директрис была отменная фантазия - назвать факультеты в честь драгоценных камней, учитывая, что символами были вполне обычные животные. С непривычки такие названия вводили в ступор, но Гренье искренне надеялся, что со временем даже такие новаторства станут для него привычными.
Таблетка оказалась на удивление горькой, но лучше было потерпеть кратковременную горечь во рту, чем едва справляться с приступами головной боли. Раньше Андрэ не замечал их у себя - наверное, сказалась смена обстановки и новая работа. Оставалось лишь надеяться, что адаптационный период будет недолгим.
- Спасибо большое, мадемуазель Аденауэр, Вы меня действительно спасли, - преподаватель с облегчением выдохнул. - Даже не знаю, что бы я делал, не окажись у Вас под рукой эта таблетка. Кстати, это типичный маггловский способ лечения, до поступления в школу Вы большую часть времени находились в немагическом мире? - о статусе крови девочки он не стал спрашивать, боясь прослыть снобом, или хуже того - снобом с шовинистскими наклонностями.
Заданный Ренатой вопрос немного ошарашил молодого человека. Он включил это задание в список для начальной школы, потому что надеялся, что юные волшебники таким образом смогут поделиться с ним своими мечтами, идеями и грандиозными планами. Если он и ожидал вопросов, то явно не таких, и теперь Андрэ даже не знал, что и сказать. Многозначительно прокашлявшись, он все же заговорил:
- Не хотите делать? Вы действительно хорошо подумали? Поймите меня правильно - я не пытаюсь Вас осудить или что-то такое, просто это удивительно для меня. Кажется, в Вашем возрасте юные волшебники только и мечтают о том, как бы стать министром магии, изобретателем уникального зелья, героем, победившим кучу монстров или что-то в этом духе. Конечно, я сужу по себе - в школьные времена каких только идей я не вынашивал - но могу сказать, что от меня не отставали и мои однокурсники, - конечно, говорить о бредовости идей его однокурсников Андрэ не собирался - это могло подать слишком уж плохой пример молодому поколению. - И это совершенно нормально, это некий юношеский максимализм, - преподаватель искренне надеялся, что его тон не звучит слишком снисходительно. - Подумайте, кем бы Вы хотели стать после выпуска из школы - возможно, это и будет ответом на вопрос домашнего задания? Если же Вы действительно не хотите заявить о себе магическому миру, то ответьте сейчас мне - и прежде всего самой себе - по какой причине. Если это будет звучать достаточно обоснованно и логично, я разрешу Вам написать о том, почему не всегда бывает нужно оставлять о себе память в истории магического мира.
Возможно, такой ход и был неправильным, но, коль уж у мадемуазель Аденауэр было свое мнение относительно этого задания, оно должно было прозвучать. Гренье всегда ценил оригинальность и нестандартный подход к привычным вещам - то, что начисто отсутствовало у него самого - а потому был готов пойти навстречу ученице.

Недоверие, с которым мадемуазель Аденауэр восприняла информацию о своем однофамильце, умилило Андрэ. Жизнь приучила его именно так, со скепсисом, воспринимать любую новую информацию даже из самого проверенного источника. Сам же он пока, наверное, не был для своих учеников ходячей энциклопедией, которой можно было верить безоговорочно, да и, честно говоря, не стремился Гренье к такой славе. Известное латинское выражение гласило, что человеку свойственно ошибаться, а Шанталь, услышав эту фразу еще в детстве, переиначила ее как "Кто не ошибается, тот нелюдь". Вариант сестренки казался Андрэ более правильным, а потому он всегда опасался людей, уверенных в своей правоте на миллиард процентов. Кто знает, что, кроме истины, могут такие люди родить во время спора?..
Насчет немецкого канцлера Гренье не был абсолютно уверен, но все-таки ему казалось, что он прав. Его собеседница наверняка была немкой, и осознание того, что он знает что-то о ее родной стране, чего не знает сама Рената, приятно грело душу преподавателю. С другой стороны. немецкая фамилия и имя не обязательно должны были означать и немецкое происхождение - с Андрэ, например, на одном курсе учился мальчик с таким экзотическим именем, которое не могли выговорить без запинки даже преподаватели. Всех очень интересовала национальность этого мальчика, но в итоге все были очень разочарованы - он оказался американцем, причем настолько коренным, что с корнями его семьи, уходящими в далекие времена, могли сравниться только корни столетних секвой, уходящие глубоко в землю.
- Значит, у Вас есть сестра? - профессор очень обрадовался поводу отвлечься от своих воспоминаний. - Она тоже волшебница?, - слишком поздно он заметил, что при упоминании членов семьи мадемуазель Аденауэр поморщилась едва ли не так же, как он сам только что мучился от головной боли. Мысленно Андрэ отвесил себе несколько подзатыльников, после чего поспешил исправить ситуацию: - У меня есть маленькая сестренка... ну, не совсем маленькая, она, наверное, Ваша ровесница, и, к счастью, способности к магии у нее есть. Хотя не знаю, к счастью ли, потому что она - это настоящий маленький торнадо, - молодой человек усмехнулся. Все-таки ему очень нужно было, чтобы маленький торнадо промчался по его спокойной размеренной жизни и внес в нее немного хаоса и веселья. - Подождите, Ваши родители выяснили, что Вы волшебница? Разве это не было очевидно с самого начала? Или они боялись, что их дети могут быть сквибами?
Эта тема очень заинтересовала Андрэ, и слишком поздно он вспомнил, за что успел мысленно побить себя. Назвав себя еще кучей нехороших слов, самым приличным из которых было "лопух подзаборный", преподаватель решил больше не отвлекаться и заняться обсуждением того, ради чего мадемуазель Аденауэр и осталась в кабинете после лекции. Видимо, такая же мысль пришла и в голову Ренаты, потому что она начала объяснять свою точку зрения по поводу последнего задания домашней работы. И пусть эти объяснения получались немного запутанными, но Гренье все же смог углядеть в них рациональное зерно и внимательно слушал ученицу, не перебивая ее. Заговорил он лишь тогда, когда девочка сама к нему обратилась.
- Пример со мной, наверное, не совсем удачен, потому что преподаванием я интересовался еще со школьных времен, - Андрэ усмехнулся, припомнив, что сначала его интерес к преподаванию и профессорам заключался только в том, как бы сорвать лекцию и не быть в этом обвиненным. - Конечно, после школы я стажировался в правительстве, но эта работа лишь дала мне понять, что я занимаюсь не тем, чем должен. И вот я здесь и - не побоюсь быть нескромным - я действительно надеюсь оставить след в магической истории. Возможно, не самостоятельно, возможно, кто-то из моих учеников добьется небывалых успехов, и моя задача на данном этапе - помочь, дать стимул развиваться. Если рассуждать с этой точки зрения, то я полностью с Вами согласен. Невидимые герои - и, в частности, преподаватели, умеющие вдохновить своего ученика - очень важны для магической истории. Подумайте, скольких изобретений и достижений могло бы не быть, если бы профессор не заметил вовремя искру таланта в своем ученике? Сейчас Вы, наверное, думаете, что я только подтверждаю Вашу мысль, но я хочу донести до Вас совсем другое - даже не занимаясь великими делами, можно стать по-настоящему великим человеком. Возможно, это будет оценено не сразу, но рано или поздно благодарные потомки начнут чтить память того, кто просто выполнял свой долг. Если опять же вернуться к преподаванию, то лучшая награда для любого учителя - это знать, что ученик превзошел его. Мне с моим тщеславием пока далеко до такого профессионального альтруизма, но уже сейчас я хотел бы дать Вам и Вашим товарищам все, что только могу, и если после моих лекций Вы будете уходить, зная хотя бы необходимый минимум, то, значит, мои старания не напрасны. Если же эти знания помогут Вам по жизни, то я смогу сказать, что выполнил свой долг и тем самым оставил след в Вашей памяти.
Наверное, Андрэ слишком увлекся объяснением великого призвания преподавателя, но ему давно нужно было выговориться на эту тему. От идеи стать профессором в школе магии его отговаривали многие - и родители, имеющие довольно слабое представление о магическом мире, и коллеги в департаменте и даже руководитель отдела. Рассуждая сейчас о важности преподавания, молодой человек словно давал им всем мысленный отпор и доказывал, что выбрал именно то, чем и должен заниматься.
- Извините, что так зацепился за Ваш последний аргумент - как Вы и заметили, я стал преподавателем, но от этого не стал чувствовать себя менее важным. Но тем не менее, я считаю, что свой след в истории оставляют и учителя, и рядовые лекари, и повара, и иногда слава таких простых людей может пережить славу любого политика или воина. Это точно нельзя назвать полным отсутствием следа человека в истории, так? - Андрэ размял затекшие пальцы - во время своего монолога он неизвестно зачем крепко ухватился за свою любимую шариковую ручку. - Частично я с Вами согласен, мадемуазель Аденауэр, и не буду резюмировать то, что сказал ранее, а то получится так, будто я несколько раз гоняю по кругу одну и ту же мысль. Мне кажется, моя речь получилась какой-то сумбурной, но надеюсь, что Вы меня поняли.
Если бы еще месяц назад кто-то сказал Гренье, что тот будет вести в своем собственном кабинете разговор о том, что такое величие, да еще и с человеком, который младше его в два раза, молодой человек просто бы посмеялся. Однако, к его удивлению, тема оказалась очень интересной, а взгляды собеседницы - весьма оригинальными, и можно было только порадоваться, что ему и мадемуазель Аденауэр еще неоднократно придется встретиться на лекциях.

- А наши родители не боялись того, что мы будем сквибами - они этого очень сильно хотели, но я вот их разочаровала.
Первое время эта фраза абсолютно не хотела восприниматься мозгом Андрэ. Его родители - магглы до мозга костей - восприняли первое проявление магических способностей сына как праздник, хотя и ограничили его общение с родственниками. Для них был очень лестен сам факт появления волшебника в семье, а уж когда способности проявились у Шанталь, мадам и месье Гренье наверняка были вне себя от счастья. К сожалению, этот знаменательный семейный момент молодой человек упустил, но рассчитывал в школе реабилитироваться за это и стать для Шанталь не просто родственником, а настоящим другом. Слишком уж долго Андрэ не общался со своей младшей сестренкой, чтобы позволить ей просто так отвертеться от его заботы и внимания.
- Это как-то очень... неправильно, - теперь у Гренье не оставалось сомнений, что мадемуазель Аденауэр чувствует себя неловко именно из-за родителей. Вероятнее всего, они были волшебниками, и скрывать от дочери наличие у нее способностей к магии, или хуже того - хотеть, чтобы она вдруг оказалась сквибом... Нет, этого Андрэ решительно не мог понять. Лично у него жизнь после принятия в школу магии разделилась на "до" и "после". Не сказать, чтобы "до" было очень плохим периодом, но именно "после" молодой человек понял, что находится там, где и должен быть. - Не сомневаюсь, Ваши родители в глубине души... возможно, очень глубоко, все-таки рады, что Вы обладаете магическими способностями. А если Вы ими обладаете, то с большой вероятностью они есть и у Вашей сестры, так что я думаю, что Ваша тихая размеренная жизнь в школе вскоре окажется бессильна перед мощным ураганом, носящим имя Вашей сестры , - молодой человек ободряюще улыбнулся. - Моя сестренка волшебница, и Вы даже не представляете, сколько хлопот это приносило моим родителям. Но вскоре она должна прибыть сюда... не знаю, правда, когда именно - это зависит от того, насколько мама и папа не готовы ее отпускать. Если бы я не настоял в свое время, они бы и меня никуда не отпустили - до конца жизни держали бы около себя и гордились тем, что их сын настоящий маг. Так что у родительского чувства есть две крайности, и я даже не знаю, какая из них хуже.
Снова начав рассуждать о своей семье, Гренье заметил, как занервничала девочка, и снова себя поругал. Нет, ну каким же бесчувственным чурбаном надо быть, чтобы заметить ее состояние и все равно продолжать гнуть свое!
- Стать преподавателем... - он с радостью ухватился за реплику мадемуазель Аденауэр. - Если у Вас железные нервы и стальная психика, то у Вас все получится, поверьте. Ну и еще нужна не взрывающаяся болью от малейшего напряжения голова, чтобы Вы не оказались в такой ситуации, в какой был сегодня я. А если честно, очень рад, что Вы это сказали. Возможно, это и будет Вашим призванием, тем, благодаря чему Вы оставите свой след в истории. Ведь кто сказал, что нужно метить обязательно в глобальную историю? Мне кажется, что и имя, золотыми буквами вписанное в историю школы магии - допустим, той, в которой мы с Вами сейчас находимся - тоже весьма неплохое достижение.
Гренье очень понравилось сравнение невидимого следа в истории и вполне реального следа на песке. Точнее и понятнее провести аналогию не мог даже он. Наверное, сказывалось взросление и слишком долгое пребывание в магическом мире - он уже не мог мыслить маггловскими категориями, не мог разделять мир на черное и белое, не мог так просто провести параллель между двумя, казалось бы, совершенно разными вещами.
- Вы абсолютно правы, мадемуазель Аденауэр, - кивнул профессор, записав на полях тетради эту блестящую аналогию - Добавлю лишь, что величие должно определяться поступками, а не какой-то пустыми словами и обещаниями. Все-таки как плавно мы с Вами отошли от первоначальной темы и начали рассуждать о философских категориях, а? - он негромко рассмеялся.
Ученица тем временем явно собралась уходить и, хотя Андрэ очень хотелось продолжить разговор, он не смел ее задерживать. К тому же, скоро у него должна была начаться новая лекция с другими учениками, но время для ответа на последний вопрос еще оставалось.
- Я? - преподаватель усмехнулся. - После нашего с Вами разговора я думаю, что дал бы такой же ответ, к какому мы с Вами пришли путем совместных рассуждений. А если бы меня спросили об этом раньше, например, во времена моей учебы, то я бы сказал, что хочу оставить не просто след, а очень долгую и добрую память обо мне в сердцах многих поколений, и я готов сделать для этого все, что угодно. Сейчас у меня стало гораздо меньше самоотверженности и гораздо больше прагматизма, поэтому... - он развел руками. - Я бы с удовольствием еще поговорил на эту тему, но, к сожалению, время уже поджимает. Надеюсь, Вы все для себя прояснили, если же нет - спрашивайте еще; пока не пришел другой курс, я к Вашим услугам. В любом случае, мне было очень интересно поговорить с Вами и... Вы же понимаете, что теперь я буду ждать от Вас полностью выполненную домашнюю работу по второй лекции? - хитро прищурившись, профессор взглянул на свою ученицу.